Жили-были старик со старухой в трудные девяностые годы. Вот и говорит старик старухе:
— Поди-ка, старуха, по коробу поскреби, по сусеку помети, не наскребешь ли муки на колобок.
Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела и наскребла муки горсти две.
Замесила муку на соевой сметане, состряпала колобок, изжарила в пальмовом масле и на окошко студить положила.
Колобок полежал, полежал, и захотел выпрыгнуть в окошко, мир посмотреть, себя показать… А на окошке стальная решётка (ведь были девяностые годы).
Погрустил Колобок, погрустил на подоконнике и зачерствел (а что вы хотите: замешан то и испечён был невесть на чём).
Попробовал дед колобок – не по зубам ему оказался Колобок.
Попробовала бабка колобок – тоже не смогла разгрызть.
Мышка бежала, – а, может, и кошка бежала, я уже не помню, – хвостиком махнула, и покатился Колобок под лавку. Там до сих пор и лежит.
-----
Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок.
Зачастую смерть с песней на воле краше, чем жизнь в пыли под лавкой.
Комментарий автора: Жили-были старик со старухой в трудные девяностые годы... (сказка с намёком)
Николай Погребняк,
Россия
Родился в 1961 г. в Кокчетавской области Казахской ССР. После окончания Омского политехнического института работал инженером-конструктором. В 1995 г. по вере принял водное крещение в РПЦ. Позже работал в Центре реабилитации, исполнял диаконское служение и читал лекции. Писатель, популяризатор христианских ценностей и христианского учения.
Прочитано 3637 раз. Голосов 0. Средняя оценка: 0
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
